Архангельская область. Бывший гулаговский поселок Ерцево. Наши дни.

Россия — страна разноскоростная, где нет ни единого пространства, ни целостного времени. Приехав в какой-нибудь даже не очень удаленный от крупного центра населенный пункт, вы оказываетесь не только в сегодняшнем дне, но и в том времени, в том десятилетии, которое знаменует наиболее активный период существования этого городка, поселка или села в последние, наверное, полвека.

Вы можете оказаться в московских 90-х, если по какому-то стечению обстоятельств в населенном пункте развивается прибыльный бизнес. А можете уехать на «экскурсию» куда-нибудь в 50-е, где элементы образа жизни давно ушедшей поры воспроизводятся сами собой и присутствуют в реальности очень естественным, не нарочитым образом, создавая атмосферу так, как это невозможно сделать ни в одном музее.

Каждый из нас, оказавшись в таком месте, прожив по его нормам и в его ритме хотя бы несколько часов, становится не только зрителем, но и живым экспонатом.

Вообще, наверное, у нас вся страна такая, и мы все так живем, и те, кто к нам попадает… Но отдельные места создают в этом смысле совершенно особенное ощущение…

Ерцево — на самом юге Архангельской области, у ее границы с Вологодской, — возникло на магистрали Северной железной дороги в самом конце 30-х годов как ведомственный поселок НКВД. Застроилось после войны, стало центром управления Каргопольлагом, «столицей» лесного лагеря, который объединял в себе десятки зон, разбросанных по огромной непроходимой территории лесов.

Сейчас огромное пространство лагеря заброшено, от всего множества зон осталось две колонии, одна — строгого режима прямо в поселке, другая — колония-поселение в лесу, километрах в двадцати от поселка. Осталось функционирующее лагерное управление, осталась — от всей системы лагерных железных дорог и других всевозможных коммуникаций, которые построили заключенные и по которым возили людей и лес, — лагерная железная дорога между поселком и «дальней» колонией.

По этой линии ходит «дэмка» (наверное, это от «дрезина электромеханическая»), вагончик, который везет через поле и лес два раза в день осужденных и всех, кому надо в колонию или из колонии. Если что случилось в пути — водитель и охрана металлическими прутьями поминают — поднимают — сдвигают рельс, потом раз за разом заводят вагон, пока не поедет. Другая дорога — на лесовозе через топь. Осталась станция, где нередко ждет поезда конвойный взвод с овчаркой и где вам выпишут билет на бланке образца 1965 года. Остался сам поселок, больше 4 тысяч жителей.

Почти семьдесят лет он был ведомственным (НКВД—МВД), затем, буквально только что, стал муниципальным образованием. Живут вместе потомки тех, кто строил, кто сидел и кто охранял. Очень много тех, кто вышел на пенсию из системы и кому, в отличие от молодежи, абсолютно некуда уехать. Огромный процент жителей разных возрастов с высшим юридическим образованием. Сейчас они не могут себя защитить, не могут доказать свое право собственности на прежнее ведомственное жилье. Зато очень много читают — поселковая библиотека все время наполнена людьми и представляет собой очень своеобразный, самостоятельного духа культурный центр.

Совершенно особое, хотя и обращающее на себя мало чье внимание, достояние ерцевской библиотеки — это книги-переселенцы. У них была судьба заключенных и ссыльных — везде за людьми. Когда только создали самый первый лагерь на Соловках, то решили, что и охране, и заключенным следует хоть что-то читать, и отправили им из лучших ленинградских библиотечных фондов то, что было ненужным балластом для новой эпохи, — многочисленные дореволюционные издания. Потом, заключенные на Соловках не просто жили и работали, они вели хозяйство, обслуживали себя и охрану при помощи специально созданной инфраструктуры. Для такой деятельности были необходимы справочные источники, и они туда поступали тоже из «старого мира», вслед за заключенными. Когда лагеря пошли вширь и на Соловках все это стало уже не нужно, то книги пошли вслед за потоками людей, вслед за заключенными, вольнонаемными и охраной. Попали они и в Ерцево, а сейчас осели в библиотеке и доступны каждому. На титульных листах — штампы, как в паспорте: «Дума царской России» или «Императорский университет»; «Соловки»; несколько лагерных центров; наконец, «Ерцевская поселковая библиотека».

Политическая жизнь в поселке ввиду необычного состава его населения довольно активная и лишена стандартного в этом плане цинизма. Выборы главы поселковой администрации — действительно выборы, выбранный глава у всех на виду, а домик, где помещается администрация, благоустроен ничуть не лучше обычного старого домика в поселке…

Когда Ерцево построили, там, конечно же, не было церкви. Деревянную церковь построили в 1994 году, а сейчас она сгорела. Ее восстановят. Но надолго ли — никто не знает, потому что никто не знает, что будет уже через несколько лет с большим поселком и его особыми «градообразующими предприятиями».

Безымянные могильники, братские захоронения сгинувших там навсегда останутся разбросаны по необъятной территории.